Аркадий ИЛИН
* * *
Мы прошли сквозь время это,
мы прошли сквозь время то.
Раньше в мире было лето
и художник был Ватто.
Раньше резвые пастушки,
кавалеры де Грие
на пленерные пирушки
приходили в Рамбуйе.
Были ссоры и дуэли
до чего как хороши!
Воспевали менестрели
жизнь возвышенной души.
Раньше в мире было лето
и художник был Ватто.
Мы прошли сквозь время это,
мы прошли сквозь время то.
16.09.95
* * *
Убежим от этой злобы,
злобы дня, куда-нибудь.
Не такой уж нам особый
предначертан в жизни путь.
Надоело суетливым
быть, терпение терять.
Надоело некрасиво
жить и глупо умирать.
22.08.95
* * *
Натюрморт с автопортретом.
Поль какой-нибудь Гоген,
я сижу анахоретом
перед книгой перемен
и смотрю завороженный
на картину бытия -
в глубине ее бездонной
затерялся где-то я.
19.04.94
* * *
На очень диком севере
кому не одиноко?
И Хиллз вам тут не Беверли,
река - не Ориноко.
И тучки одинокие
плывут без остановки,
как странники убогие,
как божии коровки.
И холодно, и голодно
тому, кто одинокий,
и выглядит немолодо,
и ростом невысокий,
и часто он простуженный -
в таблетках вся квартира, -
болезнями пристыженный,
оторванный от мира,
сидит на табуреточке
на фоне мироздания,
в одной руке таблеточки -
в другой стихов издание.
И холодно, и голодно
тому, кто одинокий,
и выглядит немолодо,
и ростом невысокий.
14.10.95
* * *
Мои друзья живут в барокко,
витают где-то в облаках,
в одеждах славы и порока
они блистают на балах.
Мои друзья глядят с полотен,
плафонов, фресок, витражей,
смеются, радуются плоти
своих барочных миражей.
4.05.85
* * *
Прожит день, пережит,
и забыться пора
в сновиденьях -
блужданьях по свету.
Мне не нравится
детская в прятки игра,
где мне места,
чтоб спрятаться, нету.
1993
* * *
Дождались мы дня воскресенья,
суббота пропала в гульбе.
Пора подниматься, осенней
себя предавая судьбе.
Доверясь поре листопада,
бродить от ларька до ларька.
Полкружки - и больше не надо,
поскольку трясется рука.
1985
НА СВАЛКЕ
Скучает бледная поганка,
консервная пустует банка,
стоит без горлышка бутылка,
беззубая согнулась вилка,
и перочинного ножа
витает в воздухе душа.
22.07.92
* * *
Не звонят мне ни друг, ни подруга.
Мне не выйти из этого круга.
В мой порочный и замкнутый круг
не войдут ни подруга, ни друг.
Сам себе надоел и наскучил,
стал мрачнее я выглядеть тучи,
словно понял, хоть был я беспечным,
что бывает покой только вечным.
4.04.95
* * *
Нетоплено, холодно в доме и сыро,
за окнами осень из тонкого мира,
за окнами дождь, обезумевший ветер,
горчичного рая на лестнице дети,
и редкий прохожий, по виду случайный,
спешит мимо окон, окутанный тайной.
8.05.95
* * *
Что-то мы забыли в прошлом,
не закончили дела,
и путем, быть может, ложным
жизнь сюда нас привела.
Здесь и пусто, и уныло.
Крупноблочные дома
и неведомая сила
сводят медленно с ума.
26.06.95
* * *
Я свернусь калачиком в кровати -
мне б до лучших выспаться времен.
Спой мне, Бунин, «Песнь о Гайавате».
Гайавата, подари мне сон.
Пусть уснут разбросанные мысли
о далеком, о добре и зле.
Словно тучи, надо мной нависли
дни и ночи жизни на земле.
28.07.97
* * *
Александру Радашкевичу
Художник некогда свободный,
канал пока еще Обводный.
Все те же каменные львы
по берегам стоят Невы.
Фасады несколько иные,
но лица все еще хмельные;
все тех же судеб силуэты
на берегах маячат Леты.
19.07.98
* * *
С моей обидчивой женой
мы вышли молча из пивной.
Испепеляющая взглядом,
она со мной шагала рядом,
своей вихляющей походкой
напоминая пиво с водкой.
Февраль 1999
* * *
Памяти А. Колокольцева
Тебя уж нет, а мы далече,
себя сомненьями калеча,
среди чужих людей живем.
Иные сцены и портреты,
иные времени приметы
и ойкумены окоем.
И молодые дарованья
спешат на первые свиданья
на фоне гаснущей зари.
Мы растворяемся в пейзаже,
в котором служат антуражем
созвездия и фонари.
18.06.99
Из цикла «НА СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ»
* * *
Тайландцы вдоль дороги
на корточках сидят,
у них другие боги,
у них другой шабат.
Выращивать клубнику,
детей чужих пасти
и вечером интригу
любовную плести.
В тени блаженной парка,
когда евреи спят,
когда на небе ярко
рога луны горят,
тайландец и тайландка
гуляют в час ночной,
от поцелуев сладко,
светло им под луной,
у них другие боги,
у них другой шабат,
гуляют вдоль дороги,
когда евреи спят.
3.06.2006
ИЕРУСАЛИМ
1
Поднимемся в Ерусалим,
где обитает Бог и люди
о Воскресенья помнят чуде
и поклоняются святым.
Мечеть Омара над Стеной
Слез возвышается. В записках
среди камней мольба о близких,
мечты о жизни неземной.
Уйдя от праздной суеты,
евреи молятся, сутулясь.
Среди кривых и узких улиц
шумят торговые ряды.
Спешат паломники к святым
местам. Наверх ведет дорога,
где, глядя в небо, видят Бога
и разговаривают с Ним.
11.06.2006
2
Араб с дымящимся кальяном
сидит задумчиво в тени,
другой склонился над Кораном,
найдя оазис тишины.
Проходят стройные индусы,
монахи коптские спешат,
а на прилавках кольца, бусы,
иконки, масло для лампад.
Толпа туристов к храму Гроба
Господня медленно идет
Дорогой Скорби, слышен шепот,
застыли люди у ворот.
Дым сигарет, дымок лампады,
проходит Пасхи третий день.
Вблизи ворот сидят солдаты,
найдя спасительную тень.
12.06.2006
__________________________
* * *
Я пью
за всё хорошее,
я верю в чудеса.
Я, жизнью
огорошенный,
смотрю
во все глаза
на город,
на Ростральные,
на площади
масштаб,
соборы кафедральные,
на Генеральный
штаб,
где молодой,
безбашенный
несётся
Аполлон
над аркой
разукрашенной
в цвета
былых времён.
7.12.2014
* * *
Сердце замирает.
Ветер за окном.
Я иду по краю,
возвращаюсь в дом.
Был я сыном блудным,
блудным был отцом,
дедом стал занудным,
не найти свой дом.
Фонари качаются,
статуи дрожат.
Может, мне отчаяться,
повернуть назад,
выйти на дорогу
и поймать такси?
Может, прямо к Богу?
Господи, спаси...
10.12.2015
__________________________________________
* * *
Куда идёшь,
в какую даль,
в какую осень?
Ночь. На столбе
горит фонарь,
звёзд в небе
россыпь.
И за тобой
уходим все
по одиночке,
не долюбив,
не дописав
последней
строчки.
* * *
Город знакомых лиц,
город не павший ниц,
здесь мы под облаками
дружим со всеми вами.
Здесь мы бредём наугад,
то в рай попадая, то в ад,
и выбираемся к свету
там, где надежды нету.
* * *
Мне скучно там,
мне скучно здесь,
«мне скучно, бес».
Теряю к жизни интерес,
несу свой крест.
Живу, игрушка заводная,
как человек,
в ночи стеная.
Со мной играют малыши,
как с погремушкой, –
для души.
Я улыбаюсь милым детям,
я улыбаюсь всем на свете,
я улыбаюсь всем, всему,
я вижу свет и вижу тьму.
Я слышу музыку небес...
Мне скучно там,
мне скучно здесь,
«мне скучно, бес».
* * *
Нахаре-кришнился сегодня,
и так вдруг стало хорошо.
Казалось бы - теперь свободен,
а оказалось, нет ещё.
Я медитирую, как йога,
с ума схожу, как пионэр,
и, глядя в небо, вижу Бога,
а не космический пленэр.
Вот дует ветер – крышу сносит.
Порядочные люди спят.
Душа и ум покоя просят,
а Духи ветра говорят.
* * *
О временах не стоит говорить.
Безвременье всему, увы, основа.
К безвременью душа всегда готова.
Ей ничего пред вечностью не скрыть.
Я враг всему. У всех свои враги.
О милосердье помнят единицы.
И не с кем будет, уходя, проститься
на берегу Забвения реки.
Сам по себе живу в краю чужом,
слыву среди соседей идиотом.
Душа к ночным готова перелётам,
а тело спит, боясь покинуть дом.
Я чужд всему и всем во все века.
А души пролетают мимо окон.
И, золотой задев случайно локон,
протянутой останется рука.
* * *
Я так устал, я так стенаю,
зову на помощь чью-то няню,
зову отца, зову я мать –
кого ещё на помощь звать?
Всё так неплохо начиналось,
и детство с юностью смешалось
вчера, а не давным-давно,
и в растворённое окно
врывались музыка и свет,
каких теперь в помине нет.
.jpg)
Аркадий Илин и Алина Солоненко.
|
