СТИХИ О МАМЕ
* * *
Мне снились стены городов, морей
накат и в небе – горы, пинии
и башни, чужих могил
неспешный шепоток, чужих
церквей нестрашные громады,
и мнились всуе голоса, и волосы
текли меж пальцев, а за спиною
крались дни – заведомые тати – и
отставали за углом, чтоб чваниться
сноровкой. И вот
привиделась мне
мама. Чуть свет она подходит
к полке
и мне глядит в бумажные
глаза,
и вот теперь почти не верит, что
это я, когда по лестнице взбегают или
шуршат половиком, когда
без стука
потянут ручку
двери
на себя.
X.1983. Нов. Гавань
* * *
Среди ристалища астрального ветров
и скользких бездн немого океана,
за далью, поглощённой зёвом далей
и умощённой медовой кантиленою
сирен, плывёт в луче безвестный
островок, где на песке размыто «мой
родной», а после точки стёртой – «Мама».
4.II.2000. Где-то
ДОМА
Как у Христа за пазухой, у мамы
я буду спать под ватным одеялом
остатние века.
«Было лихо, и сейчас не тихо», –
в старинном вздохе ты повторишь.
В последний вечер
мы обнимемся, заплачем на грани
убывающих миров, под небом,
рухнувшим на плечи,
и закачаемся на самом, на краю,
бросая тень беззвучного упрёка за
них, за вас и за себя,
за всех, кого здесь обманули, как ту
собаку за окном, в снегах дорожных,
что подозвали и пнули
в нос. «Спокойной ночи, мой дружок», –
ты скажешь и по-новому вздохнёшь,
и скрипнет дверь
в бессильные миры, где мы сильнее
ночи и себя, пока, как столп, качаемся,
обнявшись, на самом,
на краю.
2013
ОТЪЕЗД
Январским сном
я буду спать на маминой кровати,
и за три часа до будильника она
вдруг прошуршит, откроет
дверь нашей жизни и скажет
бережно: «Ты спишь?..
Я думала, что ты пришёл прощаться».
И будет призрачно бродить
всю ночь и ставить
некипящий чайник.
«Мам, ну чего же ты не спишь?»
«Мне очень плохо. Накапай
мне корвалола
сорок капель».
2014
* * *
Благословен безбедный день земного прозябанья,
безветрие и обморочный свод в виду недоуменья,
молчание томительных частот и в трубке мамин
млечный голос, благословен наш беглый ужин на
двоих на бархатном закате и сизый витютень в окне,
за спинами видений и взглядами участливых теней,
те, коротившие года и накрепко забытые заботы, та
вспышка безоглядной красоты в обмызганном метро
иль за углом превратных пригородов рая, благословен
и ты, читатель тишины и слышатель безгласных
воплей хора, как та волнистая черта над корочкой
небес, где кенотаф оплаканных химер алеет в час
нечаянных признаний, когда мы ясно смотрим
в никуда, чему-то ничему смущённо улыбаясь.
2015
РАЗЛУЧНЫЙ ПУТЬ
Всё на земле умрёт – и мать, и младость…
Блок
Последняя дорога к маме
длиною в канувшую жизнь,
она без прежних остановок и без
свидания в конце. Вспять
поезда, и самолёты – за зеркала
обратные небес, где мы стоим,
зажмурившись, с тобою в кругу
дворовых тополей, не зная, что
всё это было, не веря, что случились
здесь, где ты лежишь, моя немая,
под несокрывшим потолком и
полкой, выпиленной братом
в те безначальные года, где
всё же ты меня дождалась,
ты додышалась до меня…
Соседки мнутся у порога, не отирая
детских слёз. Разлучная дорога
к маме длиною в попранные сны,
она теперь без остановок, звонков
и прошлых телеграмм, без ветра
встреч и ожиданий, и без мамы –
в последних дверях.
2015
Информационно-публицистический еженедельник «Истоки» (Уфа), № 35(959), 2 сентября 2015 г.
|
